Ирек Баишев: «Северные амуры» порой даже больше известны в Германии, чем на родине

Оказалось — как минимум сразу три мемориала, посвященных башкирским конникам, с победой гнавших войска Наполеона до самого Парижа в 1813-14 году. Напомним: в истории их прозвали «северными амурами» за боевую доблесть и колоритный облик с луками-стрелами, поразившими в свое время Европу. Установить мемориалы их памяти сумел по личной инициативе практически один человек, наш соотечественник — предприниматель Ирек Баишев, бывший уфимец, 28 лет назад уехавший жить в Германию.

Именно он, увлекшись историческими военно-патриотическими реконструкциями всемирно известной «Битвы народов» под Лейпцигом, помогает соотечественникам ежегодно участвовать в них и активно продвигает башкирскую культуру в Европе еще и как невероятно креативный меценат — реконструирует старинные дома, давая им свои имена и расписывая в стиле стрит-арт многоэтажки фигурами героических башкирских всадников.

Еще один его проект — реставрация и позолота стрелы на шпиле церкви Святого Лауренция в немецком городке Шварцвальд. Стрелы, которая, по преданию, пробила маковку шпиля, будучи пущена одним из башкирских героев Отечественной войны 1812 года - ведь кто еще тогда в Европе воевал с луком и верхом на конях? Именно где-то в этих краях великий немецкий поэт и философ Гете, по легенде, встречался с группой «северных амуров» во время их европейского похода и оставил об этом воспоминания. Обо всем этом — наша беседа с Иреком Баишевым.

- Я родом из Уфы, провел там детство, юность. Учился в 114-й школе, жил в районе бывшего кинотеатра «Искра», а уехал из города в 16 лет, в Москву. Мама у меня была врачом и умерла рано, в 61 год, из-за типичного для России 1990-х годах дефицита инсулина. Отец до сих пор живет в Уфе. Он всю жизнь работал в «Башстрое», где до последнего был главным бухгалтером, и так получилось, что и у меня вся жизнь оказалась так или иначе связана со строительством. Работать я начал в 14 лет, у папы на работе попытался еще подростком устроиться и с 15 лет уже работал на стройке разнорабочим. В Москве отучился в профтехучилище на столяра, а потом меня призвали в армию.

Два года, как было положено в советское время, отслужил, после поступил в МГУ имени Ломоносова на экономический факультет. Университет закончил в 1992 году с отличием... Дипломная работа, кстати, была посвящена теме создания совместных предприятий Восточной Германии и Советского Союза. Тогда, во времена перестройки, это было очень актуально и ново. И уже тогда моя судьба начала связываться с Германией — во время учебы в университете я познакомился с будущей женой-немкой, вслед за которой и уехал жить в Лейпциг — город, который стал моей второй родиной. С ней брак не сложился. Живу здесь уже 28 лет и у меня четверо детей. Дочь София отучилась и уехала жить в Лондон, сыновья Азат и Даян тоже отучились, живут и работают на Западе Германии. А вот наш малыш Тагир, от роду 11 месяцев, конечно, пока с нами с женой в Лейпциге. Родная сестра — в Подмосковье.

— Я предприниматель и много лет работаю в сфере недвижимости. Строю, продаю, покупаю и реставрирую старинные дома, которым по сто и более лет. Содержу так называемые «доходные дома», сдаваемые в аренду компаниям и частным лицам. Дома, которые мне принадлежат, знают в округе все, потому что я их … разрисовываю по башкирским национальным мотивам. Например, на одном из моих домов на всю высоту многоэтажного фасада изображен башкирский всадник. Идею такого стрит-арта помог осуществить мне Рашид Акманов, наш соотечественник, живущий ныне в Нью-Йорке. Мы с ним познакомились на одном из съездов Всемирного курултая башкир в Уфе в 2010 году.

Второй дом, который я назвал «Хаус Сидика», я расписал в честь моей мамы — она изображена на нем с фотографической точностью в образе всадницы, вместе с участниками исторической реконструкции «Битвы народов». Там же изображены Ильдар Шаяхметов — наш командир, участники реконструкций Рафаэль Амантаев, Юлай Галлиулин, Насюр Юружбаев, Азат Кужин и я, тоже в образе всадников. Расписывали дома местные художники и иллюстратор из Башкирии, живущий ныне в Польше, Азат Кужин. Местным жителям и туристам это очень интересно! Эти дома в Германии уже хорошо знают. Так что иной раз получается, что немцы знают про наших «северных амуров» больше, чем в Уфе.

— Да, еще один, например, назван «Haus Fanur» — «Дом Фанур» в честь моего отца и тоже украшен изображениями конкретных лиц, которые участвовали в исторических военно-патриотических реконструкциях, в том числе известного историка Рамиля Рахимова. Есть еще один дом с изображением моих родителей. Они даже стали героями книги! В Дрездене живет очень известная писательница Сабина Эберт, она пишет исторические романы. Один из ее самых известных романов называется «1813 год. Огонь войны», он был написан к 200-летию «Битвы народов» — решающей баталии, в которой принимали участие все европейские страны, воюющие против Наполеона. В этой книге история этой битвы описывается очень детально, вплоть до облика пуговиц на кителях военных.

А вторая ее книга называется «1815 год. Кровавый мир» и посвящена состоявшемуся в 1815 году Венскому конгрессу, на котором по окончании войны ее участники, по сути, поделили Европу. Так вот, в этой книге целая глава посвящена башкирам, потому что они внесли очень большой вклад в завершение «наполеоновских» войн. Я сам много интересного узнал об этом, пока искал информацию и консультировал Сабину при написании этой главы. Об этом мало говорят, но вы знаете, например, что башкиры ехали в Европу и бились на этой войне вместе с женами, поскольку башкирские женщины и на лошадях отлично скакали, и разными бытовыми делами успевали в походе заниматься!

Для главных героев писательница выбрала имена моих родителей: Фанур и Сидика. Я очень надеюсь, что когда-нибудь эти книги переведут на русский язык. А если бы было можно сделать их экранизацию, то тема сразу бы прогремела на весь мир! Мы ведь свою историю создаем сами. Если бы руководство республики профинансировало съемки такого фильма, можно было бы сделать невероятный, всемирный пиар Башкирии. Например, именно с помощью башкир была форсирована река Рейн войсками фельдмаршала Блюхера. Именно башкиры освобождали Голландию и первыми вошли в Амстердам. Благодарные голландцы, кстати, тоже открыли памятник башкирам над рекой Вейсен в 2018 году.

— Откуда к Вам пришла страсть к участию в исторических реконструкциях былых битв?

— Меня впервые пригласили на Всемирный Курултай башкир в 2010 году в качестве делегата, и там я познакомился с увлеченными этим делом людьми, после чего занялся историческими реконструкциями и сам. Вступил в комитет по организации исторической реконструкции в честь 200-летия знаменитой «Битвы народов» в Лейпциге. Эта битва произошла в 1813 году и ознаменовала окончательную победу над войсками Наполеона. Поскольку башкирские воины в этом сражении участвовали наряду с представителями десятков других стран, мы стали искать возможность организовать приезд на это юбилейное событие представителей башкирских исторических объединений. В 2011 году сумели найти для этого деньги, и наши реконструкторы, члены военно-исторического клуба «Северные амуры» из Уфы, смогли впервые побывать на реконструкции этой битвы.

А дальше — стали постоянно участвовать в них большим или малым составом, в том числе и я сам. Реконструкции проходят обычно в октябре, и это очень захватывающее зрелище — из многих стран съезжаются энтузиасты, любители военной истории, в исторических костюмах, с любовно и тщательно восстановленными по архивным материалам орудиями, оружием, с палатками... Это не просто развлечение, но и мощное воспитательное средство, самый наглядный урок истории для новых поколений.

— Когда в 2002 году кинорежиссер Насюр Юружбаев снял репортаж о башкирах на «Битве народов» 1813 года в Лейпциге, возникла идея — поставить памятник башкирским «северным амурам» в Германии, в месте, реально связанном с историческими событиями с их участием. Удивительно, но самыми горячими сторонниками установки таких памятников стали сами немцы, городские власти. Я встретил поддержку, прежде всего, в Лейпциге, причем скромно предложил сначала установить памятный камень на окраине города, а сами городские власти предложили сделать это в центре, рядом с местной православной церковью.

Второй памятник удалось поставить в южном районе Дрездена, где тоже велись бои с участием башкирских воинов. С его установкой связана целая история. Был такой генерал Жан Виктор Моро, который воевал сначала на стороне Наполеона, а потом перешел в российскую армию. Он ехал в этом районе Дрездена вместе с царем Александром I, руководившим российской армией в этой войне, и в тот момент взорвалась мина. Генерал своим телом закрыл Александра I и, если бы он этого не сделал, царь бы погиб. В благодарность генералу сделали очень красивую могилу на этом месте, тело похоронили в Санкт-Петербурге, а сердце — в Дрездене. Так вот, второй памятный камень башкирским воинам установлен рядом с этим памятным местом и пользуется большим интересом у посетителей этих мест.

Оба памятника — это огромные валуны, оставшиеся в этих краях еще с ледникового периода, на них установлены мемориальные таблички с рассказом о башкирских воинах и их изображением. Они символичны: как валуны пришли с севера с ледником и остались здесь, так и погибшие башкиры, пришедшие с Великого Урала, остались на немецкой земле. Церемонию открытия обоих памятников мы провели торжественно, и сейчас они часто посещаются нашими соотечественниками.

— Установку памятников финансировало башкирское министерство культуры?

- Нет, эти первые памятники башкирам в Европе я устанавливал на свои средства.

- Расскажите историю позолоченной стрелы на шпиле церкви Святого Лаврентия в немецком городке Шварцвальд!

— История заключается в том, что у каждой церкви в Германии, как правило, есть шпиль, украшенный шаром на самой верхушке. Обычно такие делали из меди. Так вот, как рассказал мне священник церкви, один из башкир в 1814 году, при возвращения из похода в Парижа через Германию, выстрелил из лука и попал в точности в этот шар, а стрела так и осталась в нем торчать на макушке. Надо сказать, что это было сделано с разрешения пастора. Это удивительно, учитывая угол, с которого стреляли и высоту церкви — стрела около 100 метров летела и попала в шар диаметров в 30 см!

Надо отдать должное немцам — они ее сохранили, несмотря на то, что прошло два века. Когда стрела сгнила со временем от дождей, ее заменили на железную, а когда и та начала ржаветь и зашел разговор об очередной реставрации, подключился я, решил — надо стрелу позолотить. Сделал это на свои деньги, зато теперь башкирская стрела на немецкой церкви будет вечной. Меня поддержал господин Хайнс, член попечительского комитета этой церкви.

На этой церкви мы установили и мемориальную доску с объяснением — откуда эта стрела появилась. Азат Кужин изобразил на ней стреляющего из лука башкира в национальной военной одежде. Самое интересное, что он нарисовал в этом образе... самого себя, можно сказать, с натуры. А насчет происхождения стрелы у историков нет на этот счет сомнений — в той войне и в то время из луков в этих краях стреляли только башкиры.

— В честь 200-летия победы над Наполеоном была идея повторения конного похода казаков и башкирских воинов через всю Европу до Парижа, но, говорят, лошадей башкирской породы якобы не пустил в Европу санитарный контроль в Прибалтике. Почему так получилось и нет ли подобных идей на будущее?

- Если все делать по уму, то все можно, думаю, осуществить. Тут не надо политики. Дело не только в ограничениях именно на наших лошадей. Например, в Лейпциге на реконструкции к 200-летию было очень много приезжих. Поляки привезли своих лошадей, и многие россияне, чтоб не везти своих издалека, арендовали коней у них. Но немцы и их не пустили в загон, потому что и у них не было соответствующего документа о прививках.

— Интересна ли башкирская культура европейцам? Помнят ли в Восточной Германии о теснейших связях «Башкирия — округ Галле» или тема советско-германской дружбы уже позабыта? Возможно, с наплывом мигрантов с Востока и к башкирской теме в Германии относятся с настороженностью?

- Начнем с того, что округа Галле уже не существует, после объединения Германии территории стали «землями». Есть Земля Саксония со столицей в Дрездене, в нее входит Лейпциг, где я живу. Есть Земля Саксо́ния-А́нхальт со столицей Магдебург, второй по величине город этой земли и есть Галле. Но мы до сих пор дружим, причем инициатива идет со стороны Германии. Немцы сами возродили эту традицию. Например, есть в Галле башкирская детская площадка, с вырезанными из дерева сказочными фигурами. Она была построена еще в советские времена, но по сей день за ней ухаживают, ежегодно проводят там разные мероприятия. Я там бываю в национальной башкирской одежде, стреляю из лука, учу детей, как с ним нужно обращаться. Немцы возрождают и учебу по студенческому обмену.

— Немцы в принципе не очень легко и доверчиво принимают чужие культуры. Точно знаю, что русской кухне очень сложно найти себе место в Европе, потому что немецкий желудок — не для русской кухни. Видимо, дело в этом.

— Молодежь сегодня имеет уже более или менее одинаковый менталитет, а вот у взрослых, поживших при коммунистических временах, конечно, разница есть. Существуют и анекдоты разные на эту тему. Например, если рассказать анекдот про дефицит продуктов в магазинах или про пионеров, пожилой немец посмеется, а молодой не поймет. Плюс к этому некий снобизм со стороны западных немцев по отношению к восточным до сих пор существует. Психологически жить в бывшей Восточной Германии для наших соотечественников, наверное, более комфортно.

— Хотелось бы сделать много. И есть немало людей, которые этим делом занимаются. К сожалению, не хватает координации действий. Так, у нас прошла, к примеру, большая выставка башкирских костюмов в Хайдельберге, но только в одном немецком городе. А будь она скоординирована, можно было бы развернуть ее и на другие города, сделать целый тур. Многие из Башкирии в 1990-е годы целыми деревнями уезжали на ПМЖ в Германию — башкирские, поволжские немцы, после войны переселенные когда-то на Урал. У них своя, отдельная история. И контактов с ними у меня тут, честно говоря, нет. Наверное, стоило бы их восстановить. Например, после последнего Всемирного курултая башкир в 2019 году появилась инициатива организовать онлайн группу BashkirGlobe, где мы сейчас координируем деятельность и делимся общими идеями и работой за пределами России.

— Как Вы считаете, где условия для стартапов лучше сегодня, в России или Германии? Чему можно поучиться в Германии в плане становления малого и среднего бизнеса?

- Я не могу сравнивать, потому что в России не работаю. В Германии почти половина заработанного уходит на налоги, налогообложение очень высокое. Здесь есть, конечно, свои проблемы, в России — свои, поэтому трудно однозначно сказать, где лучше, а где хуже. А если говорить о том, что стоило бы перенять в Германии, то, мне кажется, в первую очередь, можно было бы перенять правовое поле. Оно здесь очень важно, более устойчиво, чем в России. Так же, как и известная немецкая законопослушность.

- Нет, но если бы мне предложили, то я бы с радостью помог с развитием взаимных связей. Я для этого всегда открыт.

- В свое время были поставки башкирского леса в Германию, из Башкирии в Германии покупали оборудование деревообрабатывающее. Земля Саксония очень тесно сотрудничала с Башкортостаном, даже взаимные представительства были открыты. Но эти отношения немного «притупились» из-за процесса централизации в России — сейчас, насколько понимаю, любые серьезные контракты нужно делать через Москву. Соответственно, и руководство в Башкортостане, и, в свою очередь, Саксония потеряли к этому интерес.

- Все зависит от инициативы людей, которые этим занимаются. У разных государств — разные возможности. В любом случае не стоит ждать, что придет капиталист и начнет инвестировать — нужно самим активно идти с инициативами. Не ссылаться на санкции — они мешают в некоторой степени, но ведь всегда можно найти повод к сотрудничеству, ведь задача — не оружием торговать. Сейчас республика открыла представительство в Австрии. Если бы обратились ко мне, то я бы с удовольствием помог что-то сделать и в Германии.

ИА "Башинформ"